Как будто свекровь права
— Дачу для меня пожалела, я сыну все так и скажу, всю правду выложу, — Нина Павловна смотрела уверенно и спокойно, как будто была права.
— Вам пора, — ответила я из-за двери, для верности лязгнув засовом. — В дом не пущу.
— Вещи отдай! — заколотила в дверь свекровь. — Кошелек, паспорт, как мы иначе уедем-то?
***
Знаете, я думала, что хуже лета у меня в жизни уже не будет. Ну серьезно, после всего этого всего с работой, с квартирой, с жизнью вообще — думала, хоть на даче отдохну. Хоть там никто меня доставать не будет. Машка моя, дочка, тоже радовалась — наконец-то, лето нормальное, не в душной квартире.
Дача у меня хорошая, честно заработанная. Тетка Лида оставила по завещанию, царствие ей небесное. Час езды от города, но зато какая красота!
Пять лет я в нее вкладывалась — и деньги, и силы, и душу. Крышу перекрыла, веранду пристроила, сад разбила. Две спальни, кухня-гостиная, санузел — все как надо. Соседи завидуют.
И вот приезжаем мы с Машкой в пятницу вечером. Вещи разложили, ужин приготовила, сидим на веранде, чай пьем. Птички поют, комары, правда, жрут нещадно, но это ерунда. Думаю, вот оно, счастье человеческое.
А в субботу утром звонит мой дорогой супруг Геннадий.
— Галь... привет, — говорит таким голосом, как будто... ну... извиняться собирается.
— Что случилось? — сразу насторожилась, знаю я этот тон.
— Да ничего особенного... Это... Ну... мама хочет к вам на дачу приехать.
У меня, честное слово, перед глазами все поплыло. Нина Павловна на моей даче? Эта женщина, которая считает, что весь мир должен крутиться вокруг ее драгоценной персоны?
— Гена, ты что? — выдавила я из себя. — Какого… ей на даче делать? Она же всю жизнь говорила, что приусадебные участки — это для... Ну... для деревенщины какой-то.
— Галь, ну не кипятись... Она просто... Ну, в городе ей скучно стало. А тут лето, природа... понимаешь?
— И долго она планирует гостить?
— Ну... на все лето, наверное. Может, чуть меньше...
Господи, за что мне это все? Я же хорошая женщина, никого не убивала, налоги плачу исправно.
— Гена, нет. Просто... Откажи ей. Я сюда приехала отдыхать, а не твою маменьку развлекать.
— Галь, ну она же уже собирается... И потом, дача большая, места хватит всем.
— О да, — повторила я ехидно. — А кто готовить будет, стирать, убирать? Я, наверное?
— Да она... сама все будет делать, не переживай, правда.
Вот тут я чуть не задохнулась от смеха. Нина Павловна сама все делать? Эта женщина даже чай себе заварить не может, не то что по хозяйству управляться.
— И когда... она собирается приехать?
— Сегодня, мы уже выезжаем в шесть. Ну... если ты не против...
— В каком, прости, составе?
— Ну... она с Зоей Алексеевной хочет, с подругой своей. Вместе веселее, говорит.
Все, приехали. Две пенсионерки на моей территории на все лето. Причем Зоя Алексеевна — это вообще отдельная история. Любительница застолий и веселых компаний. У нее дома постоянно кто-то сидит, что-то празднуют.
— Гена, я тебя умоляю... Ну, пожалуйста...
— Галь, все уже решено. Мне тоже... Мне тоже нужно отдохнуть от мамы, пойми.
И отключился, зараза. Вот так, знаете ли, рушатся все планы на спокойное лето.
В шесть вечера к калитке подъехало такси. Геннадий выскочил первым, начал вытаскивать чемоданы. Штук пять, не меньше. На все лето, значит, всерьез приехали.
Следом из машины выбралась Нина Павловна. Семьдесят лет, но выглядит моложе — крашеные волосы, маникюр, одета с иголочки. За ней — Зоя Алексеевна, тоже при полном параде.
— Галочка, дорогая! — заголосила свекровь, направляясь ко мне с распростертыми объятиями. — Какая... же ты молодец, что пригласила нас!
Я пригласила? Это когда же?
— Здравствуйте, Нина Павловна, — выдавила из себя вежливо.
— Да что ты, милая, мы же теперь вместе жить станем! Можно просто... Ну... мама Нина. Как дочке родной!
Мама Нина? Да я лучше язык проглочу. Зоя Алексеевна тем временем оглядывала территорию с видом знатока.
— Ничего, ничего... Дачка неплохая. Правда, зелени маловато, но это... Это поправимо.
У меня тут сад разбит, цветники, газон! Что ей еще нужно?
Геннадий между тем стаскивал чемоданы к крыльцу и явно торопился.
— Ну все, девочки, я... Я вас оставляю. Отдыхайте, загорайте... Галь, мама, не ругайтесь там.
— Гена, постой... — начала я, но он уже садился в такси.
— Галь, все будет хорошо! Мама, веди себя... Ну... прилично!
И укатил, подлец. А я осталась наедине с двумя дамами, которые уже обсуждали планы на завтра.
— Зоечка, а помнишь... как мы с тобой в Сочи отдыхали? — щебетала Нина Павловна. — Там тоже было весело, правда?
— Помню, помню... А здесь мы еще лучше отдохнем. На природе, на свежем воздухе... Кстати, Галя, а соседи тут какие? Компанейские, интересные мужчины есть вообще? Ну, знаешь, пожарные или отставники какие? Вот был у меня один капитан дальнего плавания…
— Разные, — коротко ответила я. — Знаете, я бы попросила без романов. Мне тут еще много лет отдыхать. Проходите в дом, покажу, где... Где будете жить.
— Ой, Галка, ну какая ты скучная! — отмахнулась Нина Павловна. — Не умеет нынешняя молодежь веселиться. А помнишь, Зоечка, когда вожатыми в лагере были… Там у нас массовик-затейник с баяном, такой веселый мужчина… Пел все да тебе подмигивал.
— За веселье в нашей семье явно отвечаете вы, — вздохнула я.
Показала им одну из спален. Две кровати, шкаф, столик — все необходимое есть.
— Так давайте переселимся! Зоя Алексеевна займет твою комнату, а я — эту. А вы с Машкой пока... Ну... в столовой поживете. Ненадолго же! И ночи теплые, можно вообще на улице спать. Очень оздоравливает, знаешь ли.
Офигеть. Просто… Да я в осадок выпала.
— Нина Павловна, это... Это мой дом. Я никуда переселяться не собираюсь.
— Да что ты, милая, не жадничай. Мы же гости, к нам нужно отношение... Ну... соответствующее.
— Слушайте, давайте... Давайте сразу договоримся, — сказала я как можно спокойнее. — Это мой дом, мои правила. Хотите жить — только в гостевой спальне. Нет — извините.
— Ой, какая ты строгая, — засмеялась Зоя Алексеевна. — Нина, а помнишь... Помнишь, как нас в том пансионате разместили? Тоже сначала возмущались… А потом в окно, мимо коменданта…
И они начали вспоминать свои туристические подвиги, напрочь игнорируя мое присутствие. Вечером я готовила ужин на четверых. Машка накрывала на стол, гости сидели на веранде и обсуждали завтрашние планы.
— А не пригласить ли нам завтра... Ну... Людочку с Петей? — предложила Зоя Алексеевна. — Давно их не видели, соскучились. Раз тут никаких перспектив… в плане знакомств.
— Отличная идея! А еще Тамару Ивановну можно позвать. И Виктора Семеновича с гитарой... Он такой весельчак!
Стоп, какие еще гости?
— Простите, — влезла я в разговор. — О чем... речь?
— Да мы тут думаем друзей пригласить, — объяснила Нина Павловна. — На природе же веселее компанией. Правда ведь?
— Каких друзей? Сколько... человек?
— Да так, восемь-десять. Нормальная компания для дачи.
Десять человек? Где они жить будут? Что есть? А главное — кто все это организовывать будет? Как-то идея свекрови мне не нравилось.
К вечеру следующего дня на мою дачу действительно нагрянула толпа. Человек восемь, как и обещала свекровь. Все пенсионного возраста, с сумками, в предвкушении отличного отдыха. А этот… гитарист… с палаткой. Поставил ее посреди газона, матрас себе надул. Свекровь вокруг вьется, хихикает. Проверяет упругость спального места.
Нина Павловна встречала их как хозяйка.
— Проходите, проходите! Как... Как хорошо, что приехали! Галя, неси чай!
А я, значит, официантка. Понятно.
Принесла чай, печенье, конфеты. Гости расселись на веранде, завязалась оживленная беседа.
— А завтра, — объявила Зоя Алексеевна, — мы устроим настоящий праздник! С шашлыками! Как в старые добрые времена!
— Отличная идея! — поддержала Нина Павловна. — Галя, у тебя же... У тебя есть мангал?
— Где-то был, — сквозь зубы ответила я.
— Замечательно! А мясо... ты купишь? Ну и все остальное?
— Какое мясо?
— Ну для шашлыков. Килограмма три-четыре хватит. И овощи, и... Ну... что там еще нужно.
Килограмма три-четыре мяса на десять человек плюс гарнир, салаты, напитки... И это все за мой счет, естественно.
— Нина Павловна, может... каждый за себя?
— Галочка, ну что ты такая... Ну... жадная? Мы же гости! К тому же в город ехать далеко, а у тебя машина есть. Тебе нетрудно.
Машина у меня есть, как и деньги. Только тратить их на развлечение чужих людей я не планировала.
— Слушайте, а давайте... я просто мангал дам, а с остальным сами разберетесь?
Воцарилось молчание. Гости переглядывались, Нина Павловна смотрела на меня с укором.
— Галя, ты что... Ты что, совсем стыд потеряла? — произнесла свекровь презрительно. — При людях меня позоришь.
— Нина Павловна, при чем тут... При чем тут стыд? Я просто не понимаю, почему должна кормить посторонних мне людей.
— Посторонних?! — возмутилась одна дам. — Мы... Мы друзья семьи! А это, позвольте напомнить, Ниночкина дача. Вы ведете себя… просто неприлично.
— Чья дача? — не выдержала я. — Хозяйка тут одна, а Нина Павловна — гостья, как и все остальные.
— Галочка, — вмешалась Зоя Алексеевна примирительно, — не нервничай. Конечно... Конечно, мы скинемся на продукты. Просто подумали, что тебе нетрудно будет...
Ну конечно. Съездить в город, потратить полдня на покупки, потом готовить, обслуживать, убирать — это нетрудно?
— А почему вы решили, что я должна быть поваром и официанткой?
— Галя! — рыкнула Нина Павловна. — Ты... Ты что творишь?
— Я? Ничего особенного, просто выясняю правила игры.
— Какой еще?
— А такой. Вы приехали отдыхать, я должна вас обслуживать. Правильно... понимаю?
— Галя, успокойся, — попробовала урезонить меня свекровь. — Ты просто... наверное, устала.
— Знаете что, — сказала я, поднимаясь со стула, — разбирайтесь сами. Я... Я на это не подписывалась.
И ушла в дом.
Ночью случился полный капец. Проснулась от грохота и криков. Выскочила из спальни — на кухне потоп. Вода везде, на полу лужи, автоматы в щитке выбило.
— Что... Что случилось?! — заорала я.
— Мы не знаем! — всхлипывала Зоя Алексеевна. — Хотели чай заварить, включили самовар...
Что откуда? Да какой еще самовар? У меня на даче его точно не было.
Оказалось, гости притащили из дома здоровенный советский самовар, электрический. Включили его одновременно с чайником и микроволновкой. Проводка не выдержала — выбило автоматы. А самовар при этом умудрился протечь и залить удлинитель.
— Вы что... Вы что?! — не сдержалась я. — Зачем самовар тащить? Чайник есть!
— Мы хотели как лучше, — оправдывалась Нина Павловна. — В самоваре чай... вкуснее получается...
— Да мне плевать на вкус! У меня сейчас... У меня весь дом без света!
Бросилась проверять холодильник. Все продукты потекли, морозилка растаяла.
— Господи, да что же это такое?! — завопила я. — Куча продуктов на помойку!
— Галочка, не расстраивайся, — попыталась успокоить меня свекровь. — Купим... новые.
— На какие деньги, кто купит? А свет вы мне почините? Проводку, может, замените.
— Ну как кто? Ты же... хозяйка...
Все, теперь мы ролями поменялись. Я хозяйка, значит, я и виновата.
— А может... это ты специально сделала? — вдруг высказала гениальную мысль Зоя Алексеевна. — Чтобы нас выгнать?
— Я? — от удивления даже голос пропал. — Я сделала?
— А кто еще? — подхватила Нина Павловна. — Очень уж... Очень уж удобно получилось.
— Слушайте, вы что? Мне дом разгромили, а виновата я?
— Не кричи на нас! — рявкнула свекровь. — Мы пожилые люди, нам... Нам волноваться нельзя!
— А мне можно? — заорала я в ответ. — Мне можно по вашей вине остаться без света и продуктов?
— Галя, прекрати... истерику, — холодно произнесла Нина Павловна. — Подумаешь, небольшая авария.
— Знаете что, — процедила я сквозь зубы, — все, хватит.
Утром я встала в шесть. Не спала всю ночь, думала. И решила — больше ни секунды этого ада не выдержу.
Собрала все вещи гостей и вынесла на крыльцо. Аккуратно, в пакетиках. Потом позвала всех на улицу. Дождалась, пока выйдут. И заперлась изнутри.
— Галя, а это... А это что такое? — указала на багаж сонно моргающая свекровь в пижамке с кружавчиками.
— Ваши вещи.
— А зачем... они на улице?
— Потому что вы сегодня уезжаете.
— Как это... Как это уезжаем?! — возмутилась подруга свекрови. — Мы же только приехали!
— Галина, что за... Что за самодурство? — это вступила Нина Павловна.
— Никакого самодурства. Просто я больше не намерена терпеть ваше хамство в собственном доме.
— Мы... Мы ничего такого не делали!
— Да, — усмехнулась я. — А кто притащил толпу людей и объявил, что я должна их кормить? Разгромил мне кухню?
— Мелочи! — отмахнулась свекровь. — Подумаешь, небольшие... Небольшие неудобства!
— Да вы что... Вы что, издеваетесь?
— Галя, успокойся, — встряла Зоя Алексеевна. — И открой нам дверь немедленно. Держишь пожилых людей в одном белье на улице! Преподала урок и хватит! Мы же... не специально...
— А мне уже неважно. Специально или нет.
Достала телефон, набрала номер мужа.
— Галь, ты что... Ты что так рано? — сонный голос.
— Гена, приезжай за мамой, немедленно.
— Что... Что случилось?
— Ничего особенного. Просто твоя мама больше в моем доме не живет.
— Галь, ты что?
— Гена, я не буду ничего объяснять. Либо ты приезжаешь сегодня, либо пойдут в город пешком. В дом я их не пущу.
— Галь, ну не устраивай... истерику...
— Два часа тебе на дорогу.
И отключилась, села ждать. За это время свекровь трижды порывалась выломать дверь. Мне пришлось задвинуть засов. И буфет придвинуть.
Через два часа приехал Геннадий. Мрачный, злой.
— Галь, ты совсем... Ты совсем? Мать на улицу выгоняешь?
— Никого я не выгоняю. Просто не пускаю обратно в дом.
Погрузили вещи в машину. Нина Павловна до последнего надеялась.
— Галочка, ну не... Не обижайся... Мы же не со зла...
— До свидания, Нина Павловна.
И закрыла калитку, с наслаждением наблюдая исход гитаристов и пенсионеров-халявщиков с моего участка.
Вечером мы с Машкой сидели на веранде. Снова птички поют, никто не орет, не требует, не хамит.
Машка поначалу переживала, как отец отреагирует, долго ли будет злиться. Но мрачный Генка приехал к ночи пробки чинить. И ни слова мне не сказал. Видимо, понял, что это будет дешевле, чем компенсировать весь ущерб, нанесенный за сутки его маман.